МОЖНО купаться в роскоши или жить в нищете. Можно быть семи пядей во лбу или тупым, как пробка. С точки зрения вечности, из которой мы вышли и в которую неминуемо уйдём, наш социальный статус, национальность или уровень интеллекта не имеют абсолютно никакого значения.

Никто не знает, что ждёт его за последней чертой: чистилище или страшная пустота? Парадоксально, но даже современная наука, нашедшая, казалось бы, ответы на все вопросы, не в состоянии определиться по этому — самому важному! — пункту бытия. Будто бы Провидение намеренно ограждает нас от лишнего знания, груз которого человеческая психика вынести не в состоянии.

На тему смерти ведется разговор со специалистом, который по роду своей деятельности ежедневно сталкивается с этим явлением. Андрей ГНЕЗДИЛОВ работает врачом в Санкт-Петербургском хосписе (клинике для безнадёжно больных людей). Кроме того, он возглавляет одно из отделений НИИ имени Бехтерева, где проводятся психоневрологические исследования.

ТЯГА К ЗЕМЛЕ И ВОДЕ

— Андрей Владимирович, что рассказывают люди, которые пережили клиническую смерть? Стоит ли верить Моуди и его знаменитой книге «Жизнь после смерти», где описаны все эти феномены — свет в конце тоннеля, встречи с близкими, чувство любви и покоя, которое охватывает вас, и т.д.?

— Эти рассказы я неоднократно слышал от своих больных. Кроме того, у них часто возникает тяга к земле. Некоторые перед смертью просят положить их на пол. Другой распространённый образ — это вода. Умирающие видят её во сне или представляют наяву. Не зря в древнегреческой мифологии есть образ подземной реки в Царстве мёртвых, через которую умирающих перевозит старец Харон.

— То, что человек видел свет в конце тоннеля, ещё не доказывает существование загробной жизни. Учёные полагают, что все эти образы — не что иное, как последние галлюцинации умирающего мозга.

— Тогда вот вам одна история, участником которой оказался я сам. В онкологическом институте оперировали женщину. Потом она лежала в реанимации, где я её навестил. Она сказала: «Как жаль, что операцию делал не мой лечащий врач, а другой хирург». Я удивился: в операционную её доставили уже под наркозом, и она не могла видеть персонал. Женщина рассказала: она помнит, как какая-то сила вытолкнула её по спирали из собственного тела, и она увидела себя со стороны. Увидела фигуры врачей, услышала: «Сердце остановилось, немедленно заводите». Её охватил ужас, потому что она вспомнила о матери и дочке, с которыми не успела попрощаться. Едва она подумала об этом, как оказалась у себя дома, за 30 км от института. И увидела мирную сцену: мама сидит вяжет, дочка играет с куклой. Раздался стук в дверь, вошла соседка Лидия Степановна, принесла платье в горошек для дочки: «Это платье для Машеньки. Я знаю, Юленька (так звали больную) порадовалась бы, ведь она любит эту расцветку». Девочка бросилась к соседке, но задела чашку — та упала, разбилась. Бабушка запричитала, но соседка сказала: «Это к добру. Видно, Юленьку скоро выпишут». Услышав и увидев всё это, женщина успокоилась и вернулась в своё тело.

Я предложил пациентке: давайте я заеду домой к вашим близким, скажу им, что всё прошло хорошо. Мне всё равно было по дороге. Она согласилась… Когда я пришёл к ним и по ходу дела начал расспрашивать про соседку Лидию Степановну, про платье в горошек и разбитую чашку, у бабушки чуть глаза на лоб не полезли. История подтвердилась до мельчайших деталей.

Согласитесь, это кое-что доказывает. Как минимум — то, что существуют некие состояния сознания, по поводу которых ортодоксальная наука ничего сказать не может.

ВЕТЕР СМЕРТИ

— В хосписах больные умирают постоянно. Что чувствуют при этом те, кто находится рядом?

— Знаете, это похоже на какой-то мистический ветер. Больные часто умирают группами — в разных палатах, но одновременно. Никто не знает, почему так происходит. Будто мощная воронка засасывает всех, кто в данный момент стоит на пороге смерти. Жуткое впечатление, но оно заставляет задуматься, что в этом есть какоё-то смысл.

Иногда больной протягивает руки к сестре или врачу и просит: «Подойдите, я хочу удержаться за вас». В этот момент они похожи на детей, которые цепляются за всё подряд, лишь бы их не унесло ветром. А некоторые так и умирают, обняв кого-нибудь из персонала. Им не откажешь в этом последнем объятии… Смысл хосписа не в том, чтобы сделать лёгкой смерть человека, а в том, чтобы сделать качественным последний отрезок его жизненного пути. Подготовить к тому, чтобы он сумел достойно встретить своюсмерть. Заметьте, в нашем обществе не существует культуры смерти. Как прожить жизнь, мы все более-менее представляем, а как надо умирать — нет.

— Разве религия не учит этому?

— С удивлением я обнаружил, что наша православная церковь на практике не всегда исповедует милосердие. После революции ей было запрещено это делать. По идее церковь содержит в себе два направления: литургическое (служение Богу) и дьяконическое (служение человеку). Но дьяконическая служба у нас недостаточно развита. Священник приходит к постели умирающего не для того, чтобы утешить его, а чтобы выполнить роль посредника между ним и Богом. То есть это тоже литургия.

А вы знаете, что у ног умирающего невозможно читать молитву? На себе это испытал. Ты видишь строчки, буквы, но они не складываются в слова, ты ничего не можешь понять. Считается, что у ног умирающего находится место Ангела смерти.

— А зачем в доме покойника завешивают зеркала?

— Потому что душа в течение сорока дней ещё находится здесь. Она ощущает окружающий мир, но не может воздействовать на него. И зеркала закрывают для того, чтобы умерший, заглянув туда и не увидев своего тела, не испытал при этом панического ужаса.

— Каждый умирает в отведённый срок?

— Смерть как психологическое завершение жизни — невероятно серьёзный момент. И порой мы натыкаемся на поразительные вещи. Оказывается, чтобы умереть, надо получить на это «разрешение» — от окружающих, родственников, от самого себя, наконец. Ведь нас многое держит здесь: связи, неотданные долги, обиды, гнев. Почему человек с чистой совестью умирает легко? Потому что его уже ничто не держит. Он всех простил, сам попросил прощения. А если совесть нечиста, он будет бороться за жизнь и не сможет выйти из этого мытарства. Религия — это лучшая психотерапия страха смерти.

Мы привыкли относиться к смерти как к чему-то негативному, ужасному. Но смерть может быть нормальной — для того, кто приемлет её. Когда человек умирает спокойно, с достоинством, это делает его удивительно прекрасным. И ведь таким образом он подаёт последний пример своим детям и внукам, которые сидят тут же, смотрят на него.

— Наверное, люди боятся, что умирать больно?

— Да, страх боли присутствует, но для него мало причин. Станислав Гроф, основатель трансперсональной психологии, готовил онкологических больных к смерти, проводя её репетиции. Он давал им разные препараты, люди переживали состояние клинической смерти, и страх у них проходил.